«Творческая личность» писателя

     Современные молодые писатели презентуют себя как личностей творческих и ведут себя  в соответствии с этим званием, жалуются издатели. Однако творчество как процесс в современном его понимании и писательство – зачастую лежат по разные стороны литературной жизни. Писательство – это тот же трудоголизм. Пишешь, потому что не можешь не писать. Это как болезнь. Писатель не склонен к экзальтации, он склонен денно и нощно думать о незавершенной главе. Он живет, когда пишет, а не во время кутежей и загулов. Писатель создает тексты ради правды, а не за ради того, чтобы зваться «творческой личностью».

     Современная действительность дает человеку право на самоопределение. Более того, в наше сознание настойчиво вводится идея обязательности поиска собственной, личной уникальности. Быть простым обывателем, серым прохожим пестрого мегаполиса скучно. Реклама, масс-медиа и арт-индустрия навязывают нам мысль о жизни искрометной, незаурядной, где все ночи полны огня, а дни ничем не отличаются от ночей. Крикливые глянцевые журналы без устали наводят на современность идеологический марафет успеха, из-за чего кажется, что где-то есть жизнь феерическая, небывалая, более полная и более настоящая чем та, которой живет большинство…

     Вероятно поэтому – повинуясь стремлению снять с этой карнавальной жизни хотя бы тонкий слой сливок – множество довольно молодых людей стремится к художественной деятельности и определяют себя как личностей «творческих». Из-за чего, кстати говоря, словосочетание «творческая личность» навязло в зубах и практически стало неприличным. Куда ни глянь, всюду адепты искусства, а уж среди народившегося поколения – так сплошь и рядом. Дизайнеры, художники, журналисты, пиарщики, танцоры, ди-джеи, музыканты, шоу-мены, аниматоры, актеры, стилисты, модельеры. Писателей тоже стоит включить в этот ряд

     И если поколение тридцатилетних кое-как приспособилось, научилось совмещать свою будничную жизнь с творческой, то нарождающаяся смена мнит себя исключительно в художественном ключе. Кто из шестнадцатилетних хочет быть геодезистом? А библиографом? А инженером-технологом? Единицы. Зато о лаврах Скота Фицжеральда мечтают миллионы.

     Разумеется, мы не берем в расчет тех одаренных уникумов, которые во все времена, независимо от общественных и политических приоритетов, будучи глубоко увлеченными идеей, занимаются своим делом, и упорно движутся к своей, непрезентабельной с точки зрения большинства, цели. Мы ведем речь об этом самом большинстве. А оно стремится, во-первых, добиться архиуспеха на творческой ниве, во-вторых, попасть в телевизор все в том же творческом амплуа. Те же, кто половчее, грезят о заведении собственного бизнеса, но это уже совсем другая история.

     И все бы ничего – ведь, как известно, проявление интереса к искусству и культуре свидетельствует о довольно высоком уровне развития общества. Да и стремление людей дать выход своим способностям и талантам ни в коей мере их не порочит, наоборот ‑ облагораживает. К тому же нам повезло – сегодня мы наблюдаем уникальную ситуацию: у каждого по-настоящему талантливого человека, и писателя в частности, есть возможность, если не пробиться наверх, то хотя бы заявить о своем даре, заявить громко и во всеуслышание. У тех же, чей талант мелок, свои радости – они могут найти для него прикладное применение, и если не снискать славу победителя, то, по крайне мере, на своих умениях заработать.

     И все это радужно, и благолепно, и в купе создает весьма колоритную картину яркого, упоенного своей гармоничностью мира. И все же что произойдет, если дети больших городов все сплошь будут петь, танцевать, жонглировать и работать в болтологическом жанре? И речь не о больших талантах, которые и впрямь грех консервировать, а о повальном стремлении посредственности попасть под софиты, занять не свое место, паразитируя на измученном словосочетании «творческая личность».