Полилог

Полилог – (от греческого πολύς —многочисленныйи λόγος, здесь — разговор) разговор между несколькими лицами, разговор нескольких персонажей в литературном произведении. Полилог расширяет понятие «Диалог» (разговор двоих), частично совпадая с ним по содержанию

Если вы думаете о том, как написать книгу, подробно изучайте способы организации речи персонажи, в том числе и полилог.

Отличие полилога от диалога и монолога

Так же, как и диалог, полилог представляет собой разговор персонажей. Формально различие между ними представлено только количеством участников беседы: при диалоге их двое, при полилоге – трое и больше. Однако в бытовой речи и при описании ситуации общения вместо термина «полилог» для упрощения зачастую используется понятие «диалог», даже если говорящих трое и больше.
От монолога полилог отличается концептуально, ведь полилог наравне с диалогом представляет собой общение нескольких героев, обмен репликами, мнениями, суждениями. Полилог, так же, как и диалог, предполагает реакцию участников беседы на реплики говорящего, то есть полилог – это живой разговор, непосредственное общение. В то время как монолог – это большое высказывание одного персонажа, обращенное к себе или воображаемой аудитории; такое высказывание не предполагает ответа или иной реакции других персонажей.

Характерные черты полилога

• Маркированные реплики.Если в диалоге, в котором участвуют два персонажа, автору не всегда нужно обозначать говорящего, потому что его можно вычислить по предыдущим авторским ремаркам, то полилог такой роскоши себе позволить не может, ведь это разговор трех и более персонажей, а, значит, без специальной подсказки не разберется, кто сейчас говорит.
• Участие всех персонажей. Полилогом не является разговор, в котором есть один активный говорящий персонаж, а две или трое отпускают редкие замечания или просто молча слушают. Полилог – это активная беседа.
• Схожесть со спором. Поскольку полилог – это активный обмен репликами между несколькими персонажами, значит, не исключён вариант столкновения различных точек зрения, изложения противоположных мнений, высказывание сомнений. В результате даже если героями формально соблюдается внешнее спокойствие, может сложится ситуация, близкая к дебатам и спору, в котором герои отстаивают собственную точку зрения. Полилог становится способом убедить, склонить к своей точке зрения своих оппонентов.

Роль полилога

Разные по содержанию реплики, подаваемые большим числом персонажей, отлично справляются с задачей создать комический эффект. Особенно это актуально, если говорят случайные собеседники, которые вынужденно вовлекаются в ситуацию общения, например, в очереди или в общественном транспорте.
Но создание юмористической сцены не всегда входит в задачи автора. И тогда полилог в художественном произведении удобен для того, чтобы представить разные точки зрения по какому-либо вопросу: например, герои обсуждают актуальную тему и пытаются разобраться в происходящем или определяют дальнейший план действий, как например, в первой главе «Хоббита или туда» и обратно».
Полилог так же, как и диалог, позволяет не только проанализировать ситуацию, оценить ее с позиции разных персонажей, но и дополнить характеристику героев.

Примеры полилога в литературе

Михаил Зощенко «На всякий час ума не напасешься».

«Пассажир, у которого пузыри на ногах, неожиданно встает со своего места и, вежливо поклонившись ребенку, говорит:
– Садитесь, молодой товарищ.
Мальчугану, видать, не особенно хочется сидеть. Ему интересней наблюдать, как шофер вертит кругом. Однако, послушный голосу взрослого, он садится на его место.
Престарелая дама говорит:
– Лучше бы вы мне уступили, чем мальчугану, который может пятьсот километров стоя проехать и ему от этого хуже не будет.
Пассажир, уступивший место, говорит:
– Ничего не поделаешь, мамаша! Детей надо уважать и к ним надо почтительно относиться. Они нам смена.
Престарелый пассажир с портфелем говорит:
– Об этом никто не спорит. Детей надо уважать. Но и портить их не надо.
Который с пузырями говорит:
– А чем же я их порчу? Что вы на меня навалились?

Престарелый пассажир говорит:
– Детей надо так воспитывать, чтоб они место старым людям уступали. Не надо из них оранжерейные цветочки делать.
Еще одна женщина говорит:
– Между прочим, я так своих детей и воспитываю. Мои дети и дверь откроют, если звонок звонит. И тарелку принесут взрослому, если это ему надо.
Еще кто-то произносит:
– Сам на пузырях стоит, а здоровому парнишке место уступил. А парнишка и местом не интересуется: эвон сидит, как на шиле, вертится и подскакивает. Ясно, это не надо было делать. Крошечному ребенку следует место уступить. А такому, когда и давки-то нет, – это перегиб. Который с пузырями говорит:
– А пожалуй, я действительно допустил перегиб. Не сообразил, что данный ребенок – крупный и вроде подростка. Но линия у меня на уважение детей принципиально правильная. И она не расходится с общей тенденцией. С этой позиции вы меня не собьете.
Пассажир с портфелем говорит:
– Позиция правильная и с общей тенденцией не расходится, но в данном случае разошлась.
С пузырями говорит:
– Убедили. Тоже ведь на всякий час ума не напасешься. Лучше бы я мамаше место уступил. А еще бы лучше сам остался сидеть. А то стою на пузырях и испытываю муки.
Тут мальчуган встает и говорит:
– Что вы мне велите сидеть? Я не хочу сидеть. Я хочу рядом с шофером стоять».

Аркадий и Борис Стругацкие «Град обреченный».

«Дядя Юра качал головой и цокал языком. Фриц спросил:
– А еще дальше на север?
– Дальше я не ходил, – сказал Изя. – Но я знаю людей, которые заходили очень далеко – километров на сто – сто пятьдесят, а многие уходили и не возвращались.
– Ну и что там?
– Город. – Изя помолчал. – Правда, и врут про те места тоже безбожно. Поэтому я и говорю только о том, что сам разузнал. Верные сто лет. Понял, друг мой Андрюша? Сто лет. За сто лет на любой эксперимент плюнуть можно.
– Ну ладно, ну подожди… – пробормотал Андрей, потерявшись. – Но ведь не плюнули же! – оживился он. – Раз набирают новых и новых людей, значит, не бросили, не отчаялись! Просто очень трудная задача поставлена. – Новая мысль пришла ему в голову, и он оживился еще больше. – И вообще: откуда ты знаешь, какой у них масштаб времени? Может быть, наш год для них – секунда?..
– Да ничего я этого не знаю, – сказал Изя, пожимая плечами. – Я пытаюсь тебе объяснить, в каком мире ты живешь, – вот и все.
– Ладно! – прервал его дядя Юра решительно. – Хватит нам из пустого в порожнее переливать!.. Эй, малый! Как тебя… Отто! Брось девку, и тащи ты нам… Нет, окосел он. Разобьет он мне бутыль, схожу сам…
Он слез с табурета, взял со стола опустевший кувшин и отправился на кухню.

Владимир Сорокин «Очередь».

– Товарищи, кто последний?
– Наверное, я, но за мной еще женщина в синем пальто.
– Значит, я за ней?
– Да. Она щас придет. Становитесь за мной пока.
– Вы будете стоять?
– Да.
– Я на минуту отойти хотел, буквально на минуту…
– Лучше, наверное, ее дождаться. А то подойдут, а мне что объяснить? Подождите. Она сказала, что быстро…
– Ладно. Подожду. Вы давно стоите?
– Да не очень…
– А не знаете, по сколько дают?
– Черт их знает… Даже и не спрашивал. Не знаете, по сколько дают?
– Сегодня не знаю. Я слышала, вчера по два давали.
– По два?
– Ага. Сначала по четыре, а потом по два.
– Мало как! Так и стоять смысла нет…
– А вы займите две очереди. Тут приезжие по три занимают.
– По три?
– Ага.
– Так это целый день стоять!
– Да что вы. Тут быстро отпускают.
– Чего-то не верится. Мы вон с места не сдвинулись…
– Это там подошли, которые отходили. Там много.
– Отойдут, а потом подваливают…
– Ничего, щас быстро пойдет…
– Вы не знаете, по сколько дают?
– Говорят, по три.
– Ну, это еще нормально! Возле Савеловского вообще по одному.
– Так там нет смысла вообще больше давать, все равно приезжие разберут все…
– Скажите, а вчера очередь такая же была?
– Почти.
– А вы и вчера стояли?
– Стояла.
– Долго?
– Да не очень…
– Не очень мятые?
– Вначале ничего, а под конец всякие были.
– Сегодня тоже, наверное, получше разберут, а плохие нам достанутся.
– Да они все одинаковые, я видел.
– Правда?
– Ага. Плохие они отбирают.
– Да, отберут они! Жди!
– Обязаны отбирать и списывать.
– Да бросьте вы! Обязаны! Они наживаются на этом будь здоров…
– Ну, посмотрим, чего спорить…
– Вон женщина идет. Вы за ней.
– Это та высокая?
– Да.
– Я за вами, значит?
– Наверное. Я вот за этим гражданином.
– Тогда я за вами.
– А я за вами.
– А вы за мной, хорошо. Теперь мне отойти можно?
– Конечно.
– Я на минутку, мне белье получить… это рядом…
– Они до шести сегодня?
– Кажется, до шести…
– Я тогда попозже сбегаю…
– Вы не видели, там капусту не привезли?
– Нет. Там за апельсинами очередь, а капусты нет.
– Так она плохая еще, ее брать смысла нет.
– На Ленинском давали молодую, вполне хорошая.
– Да ну! Одни листья.
– Молодая очень полезная.
– Вон подходят как, совсем обнаглели. Мужчина, зачем вы пропускаете?! Что, нам целый день стоять?! Подходят, подходят!
– Они занимали, отошли просто…
– Да ничего они не занимали!
– Мы занимали, чего вы кричите.
– Ничего вы не занимали! Я здесь с самого утра стою!
– Они занимали, я видела…
– Займут, а сами уйдут на полдня.
– А по-моему, они не занимали. Я их не видел.
– Занимали.
– Занимали, занимали…
– Да занимали они, успокойтесь!
– Сами успокойтесь!
– Ладно, не надо кричать из-за пустяка. Люди стояли, отошли. Ничего страшного…
– Чего-то она медленно отпускает…
– А вы видите?
– Немного.
– Та рыжая плохо отпускает. Вчера как вареная двигалась.
– А там одна разве?
– Две.
– А я не вижу…
– А вы подойдите сюда, тут видно.
– А, да. Две. Та вроде побойчей.
– Черненькая быстрей отпускает.
– Да обе они нормально работают, просто народу много.
– Народу всегда много.
– А те еще копаются, выбирают.
– Так… совсем ни с места…
– Ничего, щас побыстрей пойдет.
– Хоть бы по три давали.
– Дадут.
– Успеть бы…
– Нам хватит.
– Вчера когда кончились, не знаете?
– Не помню что-то… я ушла…
– Простите, я не за вами?
– Нет, вы впереди.
– А, да. Я за вами.
– За мной.
– Еле успел.
– А что, они рано закрывают сегодня?
– За мной уже не пускали.
– Надо же…
– Скажите, а масло вы не на той стороне брали?
– Нет, в центре.
– На той утром было по три пятьдесят, а щас нет ничего.
– У них после обеда бывает…
– Утром тоже иногда привозят… Ну, что там они. Трепятся по часу!